Всему предшествует Замысел

Что интересно, можно найти немало определений значе­ния слова «правда». Все зависит от того, какую сторону этого вопроса мы хотим рассмотреть. Но ни в одном из этих значе­ний невозможно будет прийти к общему знаменателю, если мы не начнем с главного — с того, что должно задавать тон всему нашему поиску правды. Давид писал: «Дело Его — слава и красо­та, и правда Его пребывает вовек» (Пс. 110:3). Говоря эти слова, Давид в своем размышлении о правде задевает исключительно то, что может принадлежать только Богу, ибо пребывает вовек. Однако для нас это не ново. Мы уже сталкивались с чем-то по­хожим у пророка Исаии (Ис. 56:1), когда говорили о втором значении слова «правда». Как в Псалмах, так и в книге пророка мы можем встретить немало упоминаний о правде, которой об­ладает Бог.

В частности, Исаия, говоря о правде, в некоторых местах вдруг начинает использовать это слово в каком-то новом и не­обычном смысле, например, «И будет препоясанием чресл Его правда, и препоясанием бедр Его — истина» (Ис. 11:5). Идет ли здесь снова речь о личности Иисуса Христа, как мы говорили выше? Вряд ли. Если быть более точным, то Христа правильнее будет называть Царем правды, или же совокупностью совершен­ства, которое вмещает в себя всю истину и правду. Но как мы ви­дим, в данном изречении пророка, истина и правда упоминают­ся в качестве одного конкретного аксессуара в одежде нашего Господа, представляющего собой пояс. Всем известно, что пояс служит для закрепления одежды на теле, чтобы она не распускалась и поддерживалась в надлежащем прибранном виде. Следовательно, основная функция истины и правды — быть удерживающим поясом в об­лачении Бога.

Что еще необычного о правде мы можем найти в Божьем Слове? «Облако и мрак окрест Его; правда и суд — основание престола Его» (Пс. 96:2). В этом случае правда вместе с судом выступают в роли основания престола Господа или, другими словами, в роли того, что поддерживает Его власть. Это не­маловажный факт, который мы обязательно разберем немно­го позже. Сейчас же хочу обратить внимание на то, что правда вновь оказалась в роли того, что поддерживает или в данном случае как бы несет на себе престол царствования Бога, давая основание тому, над чем восседает на Своем престоле Созда­тель. А восседает Он над делом Своих рук, которое есть слава и красота, как писал Давид.

Таким образом, невольно возникает вопрос: что может со­хранять и поддерживать от полного развала и хаоса всю эту красоту и славу, которую вдохнул Господь во вселенную, наполнив ее жизнью? Что, подобно поясу, удерживающему одежды, не дает разва­литься всему этому великолепию? Быть может, это Божья сила или Божья любовь, а, может, Его крепкая мышца? Также есть еще мудрость, святость, долготерпение, милосердие и многое другое, чем обладает наш Бог.

Да и аминь. Но все это не имело бы цели и смысла, если бы не один первостепенный и предшествующий всему факт: БОЖИЙ ЗА­МЫСЕЛ. Только благодаря ЕМУ все приобретает смысл и пред­назначение. Божий замысел — это то, что задумал наш Творец и воплотил в жизнь, поддерживая ее, словно поясом, на про­тяжении времен от преждевременного разрушения, которому подверглась вселенная из-за грехопадения человека. Замысел преследует высшую цель и придает всему значение. Без него нет никакой необходимости в жизни и смысла в развитии. Если даже на секунду предположить, что замысла нет, то тогда жизнь как среда для его воплощения моментально лишается своего права на существование. Ничего не пройдет и не разру­шится, пока не исполнится Божий замысел, или Господень со­вет, как окрестил его Давид в одном из своих псалмов: «Совет же Господень стоит вовек; помышления сердца Его — в род и род» (Пс. 32:11). Пророк же Исаия вторит ему словами Творца: «...правда Моя пре­будет вовек, и спасение Мое — в роды родов» (Ис. 51:8). Божий замысел здесь выступает в роли надежного основания, которое пребывает вовек.

Однако многие могут поставить под сомнение этот замысел, указав на него, как на нежизнеспособную утопию. И они были бы правы, если бы не одно «НО»: Божий замысел был основательно испытан другим — альтернативным — способом, который был допущен Самим Богом в мир, созданный для человека. Дело в том, что, создавая человеческую природу, Господь заложил в нее несколько базовых принципов, на основании которых челове­ческая личность может существовать. Один из них — свобода. Если человек, действительно, был наделен свободным выбором, то, значит, что-то реально должно было удостоверить и подтвер­дить эту возможность. Такой альтернативой, как многие уже догадались, стало не просто дерево познания добра и зла, наса­женное Богом в Эдемском саду, но и сам змей, как представитель иной точки зрения и другого пути развития. Господь допустил это сознательно, ибо не желал человеку жизни под «диктатом вынужденной любви», «обреченной» всегда быть вместе с Тем, Кто его создал. И несмотря на то, что человек поверил змею, я бы не сказал, что мы, равно как и Сам Господь, получили в итоге отрицательный результат. Бог предвидел это, посему Его замысел включал и такой путь развития свободной личности человека.

Несомнен­но, в таких условиях жизненный путь стал значительно труд­нее: он принес боль и страдание, как следствие неправильного выбора, и он же потребовал невинной жертвы Иисуса Христа ради нашего спасения. В то же время для людей, выбирающих Христа, этот путь через то, что произошло на Кресте, превра­щался в победу, потому что возвращал человека к Богу, делая его еще более сильным, чем тот был до падения. Укрепленная испытаниями вера доказывала лишь абсолютную истинность Божьего замысла о человеке, потому что путь человека, вы­бравшего следовать за Божьей правдой, закалялся и приводил его к торжеству веры и вечной жизни со Христом. «О сем радуй­тесь, поскорбевши теперь немного, если нужно, от различных ис­кушений, дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гиб­нущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа» (1 Пет. 1:6,7).

Свобода, как известно, в конечном счете приводит к двум вариантам развития. Признав точку зрения змея, большинство людей тем самым выбрали иной путь, который мог только увести их от исти­ны, каковой является Сам Бог. Как следствие, человек стал волен не только трактовать по-своему Высший замысел, но и утверждать «собственную правду», зачастую с подачи отца всякой лжи, то есть дьявола. Именно тогда, в свете всего слу­чившегося и начиная с самого первого искушения, попран­ная ложью истина была вынуждена отделиться в позицию Божественной правды, к которой всегда мог обратиться обманутый дьяволом человек. Все коварство лжи заключается в том, что она придумана ради того, чтобы встать на позиции Божьей правды, заместить ее и утвердить свое новое видение той падшей действительности, которую еще на Небесах воз­намерился установить люцифер. Но, как мы уже отмечали, у Бога для такого случая было готово решение, ведущее к торже­ству Его правды. Более того, оно в конечном итоге оказалось даже превосходнее, потому что известно: намного драгоценнее оказывается то, что было проверено и испытано, чем то, что еще не было испытано (1 Пет. 1:6,7).

Следовательно, Божий замысел — это и есть Божья правда, в свете которой выявляется истинный ход действий человека, который может соответствовать либо не соответствовать той индивидуальной правде, которую положил исполнить человеку Бог в контексте Высшего замысла. «Научи меня, Господи, пути Твоему и наставь меня на стезю правды...» (Пс. 26:11). Давид просит, чтобы Го­сподь научил его такому пути, который бы не противоречил тому, что Он задумал для его жизни в свете Своего всеобщего замысла для торжества Божьей правды. Исходя из этого, мож­но смело заявить, что существует не только глобальный кон­текст правды, но и частный, относящийся к каждой отдельно взятой жизни. Это тот самый путь правды или, проще говоря, правда, которую Бог положил исполнить каждому. В следствие этого происходит некая фрагментация Божьей правды на отдельные ее составляющие, подобно мозаике или разноцветным фрагментам общего рисунка ковра. Бог как бы разложил исполнение Своего замысла на компоненты, поручив каждому выпол­нение своей собственной части на этом большом пути. При этом на Себя Господь взял самое трудное и ответственное дело.

Отсюда следует, что могут существовать как мелкие, так и бо­лее крупные, в плане ответственности, участки положенной всем и каждому в отдельно­сти правды. Трудно однозначно ответить, от чего этот выбор зависит. Единственное, что можно с уверенностью сказать — это то, что Сам Господь устанавливает эту зависимость. Человек же, соглашаясь или не соглашаясь на этот путь, определяет тем са­мым свое положение на самом «рисунке ковра», либо вне его (в случае, если его путь противоречит Божьему замыслу).

На величину компонентов «рисунка ковра», из которых состоит Божья правда, влияет как сила призвания одной личности, — тогда это может выглядеть, как один большой цветок в композиции всего ковра. Так и сила призвания определенного количества людей, — в таком случае это может выглядеть крупным «разноцветным ор­наментом», коим в Божьем замысле могут стать и семьи, и церкви, и целые народы. Ярким примером этого служит народ Израиля, который еще с самого начала Господь создал для явления Своей правды: «Послушайте Меня, знающие правду, народ, у ко­торого в сердце закон Мой!» (Ис. 51:7).